Поиск
Издание «Военная платформа» в предыдущем развёрнутом материале о ситуации в Ираке предсказывало уход американцев из этой страны вскоре после эвакуации остатков армейского контингента США из Афганистана. События эти, безусловно, связаны и иллюстрируют концепцию нынешней администрации Белого дома: отказаться от продолжения ближневосточной и южно-азиатской авантюр, предпринятых администрацией Буша-младшего около 20 лет назад.
В Ираке остаются около 2500 американских военных, после их ухода в стране, разумеется, продолжится деятельность не только инструкторов, но и сотрудников спецслужб и частных военных компаний. Однако именно выведение из Ирака последних регулярных армейских подразделений символизирует фактическое окончание американской военной миссии в этом государстве.
Уход из Ирака и Афганистана. Два главных отличия
Уход американских военнослужащих из Ирака отличается от афганского сценария по двум главным причинам.
Первая. В отличие от Афганистана, американцам не пришлось ломать голову над тем, куда пристроить своих солдат и офицеров для мониторинга ситуации в регионе. У США 8 военных баз в Кувейте, прежде всего это Камп Арифджан и авиабаза Али Ас-Салем. Там сейчас находятся 13500 военнослужащих Соединённых Штатов, большинство из которых имеют опыт службы в Ираке. Соседние же с Афганистаном страны — Пакистан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Киргизия — отказались размещать американцах на своих военных базах, опасаясь проблем с движением «Талибан».
Вторая. В отличие от Афганистана, где талибы не нападают на уходящих американцев и дают им покинуть страну мирно, военизированные группировки в Ираке заявляют, что будут атаковать солдат и командиров США до полного их ухода из страны — в соответствии с резолюцией парламента Ирака 5 января 2020 года, принятой после убийства командующего силами специального назначения «Аль-Кудс» КСИР Ирана Касема Сулеймани и заместителя главы иракского шиитского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» Абу Махди аль-Мухандиса.
О том, что перемирие с американцами закончилось, заявила в первой половине этого месяца крупнейшая проиранская вооружённая группа Ирака «Асаиб Ахль аль-Хакк». О том, что американцы будут оставаться объектами их атак, примерно в те же дни объявили и «Иракские бригады Хезболла». Конечно же, продолжают вооружённую борьбу против военных США и шиитские группировки «Катаиб Хезболлах» и «Катаиб Сайид аль-Шухада».
Все группы входят в зонтичную организацию «Хашд аш-Шааби» (Силы народной мобилизации Ирака, PMF), объединяющую около 40 структур — преимущественно шиитских, но также езидских, христианских и суннитских. В своё время они объединялись для борьбы с ИГ, но теперь шиитское большинство в PMF переориентировалось на противостояние американцам.
Шиитские лидеры при этом заявляют, что их борьба против американцев может продолжиться и после ухода военных. Пребывание американских «бойцов невидимого фронта», инструкторов и ЧВК в Ираке их тоже не впечатляет.
Вероятность постнатовских гражданских войн
После вывода американцев из Афганистана там имеется бóльшая вероятность интенсификации гражданской войны. Хотя талибы и настроены на компромисс и говорят о возможности коалиции, нельзя забывать, что движение «Талибан» неоднородно и не жёстко централизовано. Возможные договорённости с Кабулом (если они будут) могут устроить не всех полевых командиров. После победы талибов (полной или частичной) нельзя исключать, что начнутся столкновения между различными группировками внутри движения.
Афганская армия, в которой есть вполне боеспособные части, после ухода американцев тоже может вспомнить, что умеет воевать — кто-то для того, чтобы просто сохранить свою жизнь, кто-то для того, чтобы получить более выгодные должности в постнатовских государственных и военных структурах. В Афганистане немало блуждающих радикальных группировок — ИГ, «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Восточного Туркестана» и другие. Проиранские хазарейцы-иснаашариты, составляющие около 10% населения Афганистана, при возникновении вооружённой напряжённости тоже могут сказать своё слово.
При этом создаётся впечатление, что навоевавшийся «Талибан» заинтересован в мире в постнатовском Афганистане по крайней мере не меньше всех заинтересованных сторон и настроен договариваться. Однако ко всем вышеперечисленным взрывоопасным факторам стоит добавить, если не поставить на первое место, США. Если они будут заинтересованы в эскалации хаоса в регионе, помешать им будет трудно.
Ирак — исторически и синхронически менее взрывоопасная территория, чем Афганистан. Но лидеры шиитских групп, ориентированных на Иран, в основном имеют не очень хорошие отношения с правительством Мустафы аль-Каземи (особенно те, кто прямо связан с «Хезболлой», обвинившей иракского премьера в причастности к убийству Сулеймани). Иран был против назначения Мустафы аль-Каземи на пост премьера с самого начала. Тегерану гораздо больше нравился предыдущий глава правительства Адиль Абдул-Махди, один из руководителей шиитского Верховного исламского совета Ирака.
Хотя дело тут, разумеется, не в личностях. После ухода американцев серьёзное усиление Ирана в Ираке неизбежно. А оно и так велико в стране с шиитским большинством (65% населения). И Тегерану хотелось бы консолидировать это и на высшем уровне власти. Возможно, это удастся сделать парламентскими средствами, но в их эффективность лидеры Ирана традиционно не очень верят. И в этом плане показателен демарш одного из самых влиятельных шиитских лидеров страны Муктады Ас-Садра, тесно связанного с Ираном.
15 июля Ас-Садр, лидер крупнейшей в Ираке шиитской партии «Садр», чья коалиция «Саирун» после выборов мая 2018 года имеет наибольшее количество мест в 329-местном парламенте Ирака — 54, заявил, что не будет участвовать в октябрьских парламентских выборах. Шейх Ас-Садр — один из духовных шиитских лидеров Ирака и наиболее уважаемых политиков в стране. Его «Армия Махди» во время восстаний 2004 и 2008 годов продемонстрировала самое эффективное сопротивление американской оккупации, когда в стране ещё находились около 150 тысяч «джи-ай». Ас-Садр назвал нынешнее развитие событий в стране реализацией «плана угнетения иракского народа» и попутно жёстко раскритиковал нормализацию отношений с Израилем. Есть немалая вероятность, что Тегеран может выйти за рамки парламентских методов и с помощью подконтрольных шиитских группировок прибегнуть к гибридным способам усиления влияния.
На другом фланге, кстати, на днях напомнило о себе и ИГ. Традиционными методами — 19 июля на рынке в районе Садр-Сити в восточном Багдаде прогремел взрыв, унесший жизни 35 человек и ранивший ещё 50. Ответственность за теракт взяло на себя именно «Исламское государство». Которое, хоть и в обескровленном виде, может использоваться противниками Тегерана в Саудовской Аравии или США как механизм уменьшения влияния шиитов и Ирана в Ираке.
В целом, уход США из Ирака знаменует серьёзное изменение вектора Вашингтона. От внешней политики республиканской администрации начала XXI века в пользу концентрации на двух основных противниках — России и Китае. Вся конфигурация интенсивнейших учений НАТО это года, концептуальные заявления на июньских саммитах «Большой семёрки» и Североатлантического альянса, свидетельствуют именно об этом. Какой бы могущественной страной ни были Соединённые Штаты, сколь бы верными ни были их союзники по ЕС, наличие таких серьёзных соперников, как Россия и КНР требует сосредоточения политических, экономических, информационных, военных ресурсов именно на них.
В этом плане военные операции, начатые 20 лет назад в Афганистане и Ираке, в том виде в котором они осуществляются сейчас, только мешают. Задача администрации Байдена уйти как можно спокойнее при неизбежных имиджевых потерях (публично и косвенно поставленные задачи ни там, ни там выполнены не были), используя немногочисленные положительные результаты двух очень непопулярных войн — боевой и геополитический опыт американской армии, связи с местными элитами, силовыми и криминальными структурами, доходы от полезных ископаемых и нелегальной контрабанды и тому подобное. Ну а то, что под надуманными предлогами убили около миллиона человек — так с кем не бывает. «Collateral damage».
